Главная » 2010 » Февраль » 13
Схожие материалы:
17:00 Граф Монте-Кристо |
| Приближалось время карнавала. Граф Сан-Феличе решил дать большой костюмированный бал, на который было приглашено самое блестящее римское общество. [...] Празднество отличалось необыкновенной пышностью. Не только графский дом горел сотнями огней, но на всех деревьях парка висели пестрые фонарики. Поэтому многочисленные гости вскоре хлынули из богатых покоев на террасы, а с террас в аллеи парка. На каждом перекрестке играл оркестр, стояли столы со сластями и винами; гуляющие останавливались, составляли кадрили и танцевали, где вздумается. Карнавал во всех странах света, сохранивших этот похвальный обычай, есть пора свободы, когда люди самых строгих правил разрешают себе безумства. Вы всю неделю карнавала не найдете ни одного портного, который согласился бы пришить полдюжины пуговиц к жилету, хотя бы вы заплатили ему по целому скудо за штуку! — Что там происходит? — повторил граф. — Разве вы не догадываетесь? Этот человек, который сейчас умрет, буйствует от того, что другой человек не умрет вместе с ним; если бы ему позволили, он разорвал бы его ногтями и зубами, лишь бы не оставить ему жизни, которой сам лишается. О люди,люди! Порождение крокодилов, как сказал Карл Моор! — воскликнул граф,потрясая кулаками над толпой. — Я узнаю вас, во все времена вы достойны самих себя! Андреа и помощники палача катались по пыльной земле, и осужденный продолжал кричать: "Он должен умереть! Я хочу, чтобы он умер! Вы не имеете права убивать меня одного!" -Смотрите, - сказал граф, схватив молодых людей за руки, - смотрите, ибо клянусь вам, на это стоит посмотреть: вот человек, который покорился судьбе, который шел на плаху, который готов был умереть, как трус, правда, но без сопротивления и жалоб. Знаете, что придавало ему силы? Что утешало его? Знаете, почему он покорно ждал казни? Потому, что другой также терзался; потому, что другой также должен был умереть; потому, что другой должен был умереть раньше него! Поведите закалывать двух баранов, поведите двух быков на убой и дайте понять одному из них, что его товарищ не умрет; баран заблеет от радости, бык замычит от счастья, а человек, созданный по образу и подобию божию, человек, которому бог заповедал, как первейший, единственный, высший закон - любовь к ближнему, человек, которому бог дал язык, чтобы выражать свои мысли, - каков будет его первый крик, когда он узнает, что его товарищ спасен? Проклятие. Хвала человеку, венцу природы, царю творения! Летом Париж отвратителен: нет ни балов, ни раутов, ни праздников. Итальянская опера уехала в Лондон, Французская опера кочует бог знает где; а Французского театра, как вам известно, вообще больше нет. Для развлечения у нас остались только плохонькие скачки на Марсовом Поле и в Сатори. Стояли самые жаркие июльские дни, когда в обычном течении времени настала в свой черед та суббота, на которую был назначен бал у Морсера. Было десять часов вечера; могучие деревья графского сада отчетливо вырисовывались на фоне неба, по которому, открывая усыпанную звездами синеву, скользили последние тучи — остатки недавней грозы. Из зал нижнего этажа доносились звуки музыки и возгласы пар, кружившихся в вихре вальса, а сквозь решетчатые ставни вырывались яркие снопы света. В саду хлопотал десяток слуг, которым хозяйка дома, успокоенная тем, что погода все более прояснялась, только что отдала приказание накрыть там к ужину. До сих пор было неясно, подать ли ужин в столовой или под большим тентом на лужайке. Чудное синее небо, все усеянное звездами, разрешило вопрос в пользу лужайки. В аллеях сада, по итальянскому обычаю, зажигали разноцветные фонарики, а накрытый к ужину стол убирали цветами и свечами, как принято в странах, где хоть сколько-нибудь понимают роскошь стола, — вид роскоши, который в законченной форме встречается реже всех остальных. В ту минуту, как графиня де Морсер, отдав последние распоряжения, снова вернулась в гостиные, комнаты стали наполняться гостями. Их привлекло не столько высокое положение графа, сколько очаровательное гостеприимство графини; все заранее были уверены, что благодаря прекрасному вкусу Мерседес на этом бале будет немало такого, о чем можно потом рассказывать и чему, при случае, можно даже подражать. [...]Между тем духота становилась нестерпимой. Лакеи разносили по гостиным подносы, полные фруктов и мороженого. [...] Через минуту ставни распахнулись; сквозь кусты жасмина и ломоноса, растущие перед окнами, можно было видеть весь сад, освещенный фонариками, и накрытый стол под тентом. Танцоры и танцорки, игроки и беседующие радостно вскрикнули; их легкие с наслаждением впивали свежий воздух, широкими потоками врывавшийся в комнату. "Дорогой Максимилиан! У берега вас ждет фелука. Джакопо доставит вас в Ливорно, где госпо-дин Нуартье поджидает свою внучку, чтобы благословить ее перед тем, как она пойдет с вами к алтарю. Все, что находится в этой пещере, мой дом на Елисейских Полях и моя вилла в Трепоре, - свадебный подарок Эдмона Дан- теса сыну его хозяина, Морреля. Надеюсь, мадемуазель де Вильфор не отка- жется принять половину этого подарка, ибо я умоляю ее отдать парижским беднякам состояние, которое она наследует после отца, сошедшего с ума, и после брата, скончавшегося, вместе с ее мачехой, в сентябре этого года. Попросите ангела, охраняющего отныне вашу жизнь, Моррель, не забывать в своих молитвах человека, который, подобно сатане, возомнил себя равным богу и который понял со всем смирением христианина, что только в руке божьей высшее могущество и высшая мудрость. Быть может, эти молитвы смягчат раскаяние, которое я уношу в своем сердце. Вам, Моррель, я хочу открыть тайну искуса, которому я вас подверг: в этом мире нет ни счастья, ни несчастья, то и другое постигается лишь в сравнении. Только тот, кто был беспредельно несчастлив, способен испы- тать беспредельное блаженство. Надо возжаждать смерти, Максимилиан, что- бы понять, как хороша жизнь. Живите же и будьте счастливы, мои нежно любимые дети, и никогда не забывайте, что, пока не настанет день, когда господь отдернет пред чело- веком завесу будущего, вся человеческая мудрость будет заключена в двух словах: Ждать и надеяться. Ваш друг Эдмон Дантес, Граф Монте-Кристо". Слушая это письмо, сообщавшее ей о безумии отца и о смерти брата, о чем она узнавала впервые, Валентина побледнела, горестный вздох вырвался из ее груди, и молчаливые, но жгучие слезы заструились по ее лицу; счастье досталось ей дорогой ценой. Моррель с беспокойством посмотрел кругом. - Право, граф слишком далеко заходит в своей щедрости, - сказал он. - Валентина вполне удовольствуется моим скромным состоянием. Где граф? Проводите меня к нему, мой друг. Джакопо показал рукой на горизонт. - Что вы хотите сказать? - спросила Валентина. - Где граф? Где Гайде? - Взгляните, - сказал Джакопо. Они обратили взгляд туда, куда указывал моряк, и вдали, на темно-си- ней черте, отделявшей небо от моря, они увидали белый парус, не больше крыла морской чайки. - Уехал! - воскликнул Моррель. - Прощай, мой друг, мой отец! - Уехала! - прошептала Валентина. - Прощай, Гайде! Прощай, сестра! - Кто знает, увидимся ли мы еще когда-нибудь! - сказал Моррель, отирая слезу. - Друг мой, - отвечала Валентина, - разве не сказал нам граф, что вся человеческая мудрость заключена в двух словах: Ждать и надеяться! Практические советы по созданию сайтов от WSP-Design: Как быстро и бесплатно вогнать сайт в индекс  |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
Схожие материалы: